Швондер: Мы к вам, профессор, вот по какому делу. Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома...
Профессор: Кто на ком стоял? Потрудитесь излагать ваши мысли яснее.
Швондер: Вопрос стоял об уплотнении.
Профессор: А вам известно, что постановлением от 12-го 4-го 24-го я освобожден от какого либо уплотнения?
Швондер: Известно, но общее собрание жильцов нашего дома, рассмотрев ваш вопрос, пришло к заключению, что в общем и целом вы занимаете чрезмерную площадь.
Вяземская: Совершенно чрезмерную.
Швондер: Вы один живете в семи комнатах.
Профессор: Живу и работаю в семи комнатах. И желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку.
Пеструхин: Восьмую! Вот здорово.
Вяземская: Это неописуемо!
Швондер: Извините, профессор, но общее собрание жильцов нашего дома просит вас добровольно, в порядке трудовой дисциплины, отказаться от столовой. Столовых нет ни у кого в Москве.
Вяземская: Даже у Айседоры Дункан!
Швондер: А также и смотровой. Кстати, смотровую можно соединить с кабинетом.
Пеструхин: Вполне.
Швондер: Правильно, товарищи?
Профессор: И где же я должен принимать пищу?
Все: В спальне.
Профессор: Хм. Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а в ванной режет кроликов. Может быть. Но я не Айседора Дункан. Я буду обедать в столовой, а оперировать в операционной. Передайте это общему собранию. А мне предоставьте возможность
принимать пищу там, где ее принимают все нормальные люди, а не в передней и не в детской.